Тексты цикла были написаны летом 2006 года на работе в рабочее время, что я очень любил и часто практиковал. Писал в сонном и сюрреалистическом состоянии.
Воспоминания о том лете, алмазное, ступорное, ветреное и ожидательное. Тексты назрели почками... быстро - в течение дня.... Также быстро вызрели, распустились и опали падающей и растворяющейся в памяти листвой на клавиши казённой клавиатуры....
***
Реклама седьмого сезона,
наращивание ногтей на предгорье Килиманджаро,
чтобы лучше кусалось
в битве букв,
в жатве сахарного тростника.
Лошадиный закат примеряет
фрак деревянного жития.
Я мерещусь девам Фракии
погремушкой за 137 рублей,
Я м-е-р-е-щ-у-с-ь
и рассыпаюсь на усики тараканов.
Фригидное пространство умывает руки:
от времени - и левее Литейного.
Мы продолжаем произрастание,
мы произрастаем продолжение.
***
Юный матрос на осколке фарфора,
что тебе снится под этажами города?
Рот китовый фильтрует тебя на планктон
и ревёт одноклеточной точечной болью.
Воздай сёстрам по делу,
по телу (с потной капелькой солнца подмышкой)!
Возреви на старушку в морщинах,
как волчица на платье в витрине бутика.
Ногти кормят морскою шрапнелью
в трюмах комнат на опечатанных чувствах
ту, что горнилом слоновьего вздоха
церебральную ночь придавила диваном.
Я ищу твой восторг в твороге кислого мозга,
раздеваю бродягу и сосу из него смесь нектара
с громкой паузой в лёгких,
с фиолетовой костью потомка.
Ночь - инжир переспелый
и пухлая печень касатки.
Юный матрос начинает в меня прикасаться.
Я – раскупорен.
***
Когда им умирать – они смеются
и любят из шкафов, как Франкенштейны,
сходить на марево постели,
где мёртвые жучки галантных звёзд
валяются по некой нам немыслимой системе.
Я восхваляю поры, USB-порты:
«Коль славны! – Коль влекомы в млеко капибары!»
Стою на сём. И каблуком лохмачу
окурок и курок.
Им руки – в брюки,
формулы – в пособья.
Подобие богов они: -
где смех лиловый
неопознан, но схож с икотой сфинкса
скучной и ленивой.
***
Якорь на её щеке оставил слепок поцелуя.
Она вплыла смертельной дозой в розу
и начала преподавать науку
о теплокровности бульдозеров
и лабиринте Терпсихоры.
Я выкройки её фигурок
расставил на доске судьбы:.
И почки в хохот!
И трамвайчики на небо!
Не победил… Лишь треск трески
в сети сбивал кораблики из целлюлозы.
Союзы женщин
изливали из кувшинов остатки семя и меня.
Она стояла в плюшевом пальто…
прошитым люрексом метро.
.незнать.непомнить.невоодушевляться.
(sic!)
***
Клубки улыбок в почках.
На лице –
зияющих пустот парламент белый.
Так на портрет –
находит депрессия дождя,
и ноги рамы отнимаются ___ от цифры 8,
что в лёжку с перепою
лежит на Санта Клаусе и плачет.
Не дать – ни взять!
Не выделить из кожи золотую жидкость.
Не выдоить из Снежной Королевы вечный мерзлозём.
Не дать – не взять…
Закрыться в чемодане на щеколды,
на пряжки, на засовы, на замки
и расплетать лубки улыбок
суетных, а также с нафталином.
Быть одуванCheком…
Вином из одуванCheка.
21.07.2006 15:45
хорошо
ОтветитьУдалитьСпасибо.
Удалить