"29 апреля умер Женя Гаер. Поэт, друг и тёплый человек...
Я слышал о нём ещё с конца 90-х, когда он с другими поэтами выступал под знаменем движения "Послушайте". Наш общий литературный знакомый почему-то сравнивал Гаера того времени с поп-певцом Шурой. Не вижу связи. Всё дело, видимо, во внешнем образе - Гаер тогда красил волосы, каким-то стрёмным ярким цветом. Знакомый тоже, знаете ли, своим причесоном и всем прочим при первом знакомстве с ним - напомнил мне наркомана.
Ребята из "Послушайте" ярко заявляли о себе. Вот главное. Я с ними не был. Наблюдал со стороны, из зрительного зала - как, например, тогда, в "Планетарии", где у поэтов "Послушайте" было очередное выступление.
Женя был другой тогда - худой и стройный. Но весёлый - как потом, когда мы с ним сблизились; и он пронёс эту "весёлость" через всю жизнь - добродушие переполняло его и выливалось через край. Женя был тёплый. Его хотелось обнять. Его хотелось любить - и когда мы обнимались при встрече, я понимал, какой он необъятный и большой души - человек.
Тогда, в конце 90-х - образ Жени казался странным, очень кричащим - всё его поведение противоречило мне: слишком шумно, пьяно, дерзко. Я так не мог, не умел. И, наверное, сторонился Жени. Да, меня не только Гаер "пугал" - но и Антипенко (один из основателей движения "Послушайте"). Он тоже был шумным и порой странным. Никогда не забуду, как Володя ошарашил меня, швырнув зажигалку об асфальт, так что она заискрила - как перед этим стоял на коленях и умолял вернуться к художнику, которому я должен был читать стихи, а он в этот момент - рисовать картины, но художник опаздывал, дело шло к ночи, я не выдержал и рванул к метро, Антипенко побежал за мной...
Простите мне лишние воспоминания - но они приходят, накатывают, как грозные валы прошлого. Это наше общее море. И в этом море - все, кого я знал, любил и не любил. И в этом море - был Женя Гаер.
Общение мы начали, наверное, с 2009 года. Илья Жигунов и Женя Гаер позвали меня принять участие в акции «Ночь у фонтана», в рамках поэтической арт-группы «Альтернатива Нефти».
Я помню встречу в кафе: была Белла Гусарова, Гаер, может быть кто-то ещё. Пока я читал стихотворение - Гаер качал головой, это означало, что стихотворение хорошее. "Я же говорил, - произнёс Женя кому-то, кто был незнаком мне. Тогда я чувствовал принадлежность к процессу - вот, что важно - к тому грандиозному, что должно было произойти и что устраивали Илья Жигунов и Женя Гаер. Я всегда думал о них, как о чём-то совместном, едином - эти два человека не разъедены в моём сознании.
В период времени с 2008 по 2010 - Жигунов и Гаер были заметными фигурами. В те годы (а уж про предшествующие им я вообще молчу) не так много чего происходило в творческой жизни Петербурга, а если происходило - то сразу становилось заметным. Новое - ещё не вырвалось наружу, оно только подступало к горлу.
Май 2009г. Акция "Ночь у фонтана". Место действия - внутренний дворик Музея современной скульптуры. В поэтической части участвовали Белла Гусарова, Олег Ильин, я. Гаер и Жигунов - само собой. Были приглашены музыканты. Брат Гаера (тогда я увидел его впервые - я вообще не знал, что у Жени есть брат) время от времени появлялся в образе Харона. Он был актёром.
День рождения Гоголя, 1 апреля. Вспомнить бы, какой год. Может быть, тот же 2009-й. Малая Конюшенная. Куча шатров. Между ними - сцена. Всё действие происходило в шатре. Все мы, выступавшие, были Гоголями. Каждый Гоголь, естественно, должен был отличаться от другого. Не буду врать, кто это придумал - но меня нарекли Гоголем Санта Клаусом. Было весело. Всё это напоминало перформанс. Кто-то читал стихи в микрофон, пока остальные Гоголи ходили между зрителями и что-то делали. Я не помню, что. Чудили. Помню только, что в шатре было тесно, а ещё помню, что на том выступлении, кажется, впервые в жизни исполнил свой перевод кантри-песни "Я и Бобби Макги". Кстати, на главной сцене выступали актёры клоун-мим-театра "Мимигранты". Тогда я ещё не имел к ним отношения - не думал, что судьба сведёт меня с Плющом и его театром в 2010 году. Всё, что я знал о них тогда - это то, что они клоуны.
Именно так выразился Гаер: "Да, я позвал Плюща с его клоунами". Не помню, по телефону, или в живую. Но звучало это смешно.
И, наконец, декабрь 2009г. Международный фестиваль медиа-поэзии «Вентилятор», который проходил в Центре Современного Искусства им. С. Курёхина. Вершина тандема Гаер-Жигунов. Хочется снять шляпу - перед ними. Организация фестивалей - не зависимо от их направленности - сама по себе штука сложная. Это было время, когда ещё только заявлял о себе поэтический арт-клуб "Болт" - и они были среди выступающих. Не помню всех. Упомяну - только Арс-Пегаса. Он специально прилетел из Москвы. Приехал, конечно, но пегас же. С крыльями он. Из старичков - в фестивале принимало участие поэтическое соединение "Дрели куда попало".
Знаете, зачем я это вспоминаю? Чтобы показать тем, кто, может быть, слышит имя Гаера впервые - каким человеком он был: деятельным, зажигающим, участвующим в культурной жизни нашего города.
После 2010 года всё это тихо сошло на нет. Слишком много нового появилось. Нахлынуло, затопило. Женя очень с интересом относился к свежему. Запомнились его восторженные слова в адрес поэтов, объединившихся под названием "Сотоварищи" (так кажется). Я ничего о них не знал. Пожимал плечами.
Беда в том, что я и про Женю мало знал. Женя - мощный поэт. Настоящий. Песни, стихи Гаера - это разговор. Поэта с людьми. И он вёл себя на сцене просто - как просила душа в данный момент времени, так и вёл. Надо - мог сорваться на крик. Надо - был вкрадчив и нежен. Без показухи и театральщины.
Одно время, с 2015 года я постоянно видел его на летних фестивалях, что-то типа "Зажигалки" - до этого даже на "Тундике". Это была неожиданная встреча.
- О, привет! Ты как тут?
- Да, я помогал организаторам. Сейчас уже скоро поеду..
- А ты в палатке ночевал?
- Нет, в машине...
Помню, я удивился: как можно спать в машине - неудобно же. С другой стороны лучше так - чем просто на улице.
Через несколько лет на другом фестивале я всё увидел собственными глазами. Проходил мимо незнакомой мне легковушки - на заднем сидении которой лежал Гаер и спал. Большой, уставший. Человек, которого я люблю.
Я долго думал над этими словами - как правильно написать их: "я люблю Женю Гаера" или "я люблю этого человека". Как? До сих пор не знаю. Я могу только вспоминать - и я баламучу память, вытряхиваю как копилку, всю трясу её, как старого плюшевого медведя, и из неё со звоном выкатываются люди и слова - места, дорогие сердцу.
Женю Гаера - хочется обратно. Сейчас. Услышать его хриплый, заполняющий всё собою голос. Он и стихи читал, как говорил. Не было никакого перехода - чёртова перехода из жизни на сцену и обратно. В этом и была естественность. Правда.
А вот одно из самых ярких воспоминаний, связанных с Женей. Для меня тогда в нём открылось что-то новое - неожиданная грань. Женя будто бы предстал другим человеком - для меня.
... Фестиваль "Ночь у фонтана" подошёл к концу. Формально ночь ещё не начиналась. Мы уже были хорошенькие - выступать на улице холодно, а коньяк согревал, и мы прикладывались к нему потихонечку, пока читали стихи.
Нам предоставили одно из помещений Музея современной скульптуры, где мы продолжили пить. Это было событие - то, что происходило сейчас, и мы в нём участвовали. И теперь отмечали его. Имели право.
Я помню, как Илья Жигунов обнимался на улице с Либуркиным. Он, правда, подошёл не к началу нашего выступления, но он сказал слова, которые врезались мне в память. Илья был восторжен и пьян. Либуркин - трезв. Я стоял рядом и всё слышал.
- Я звал Ильюхину и других пиитерцев. Но у них сегодня заседание в своём ЛИТО. А я им сказал, что культура сегодня совершается здесь, - и он топнул ногой, - не у них там, а здесь! И они дураки, что не пришли!
Может быть, без "дураков" это было сказано. Но экспрессии в речи Либуркина хватало.
Когда мы пили, Либуркина не было с нами. Да я и не помню всех, кто присутствовал: почти все те же, кто выступал - плюс друзья.
А потом случилось то, ради чего стоило произойти, случиться всему предыдущему: Женя обнял Сашу, и они начали петь. Женя - уже тогда большой словно шмель, крупнее брата - и Саша, выглядевший таким, каким был Женя в конце 90-х. Руки братьев лежали на плечах друг друга. То, что Женя умеет петь, для меня было откровением, но ещё большим откровением стало то, что братья исполняли - "Песенку о Западном кольце", которую я слышал всего один раз, по радио в исполнении Виктора Гагина. В песне есть запоминающийся рефрен - "тундра моя". И когда он зазвучал - я сразу узнал его.
Я был заворожён. Я понимал, что на моих глазах происходит что-то тёплое, важное, и ещё кое-что понимал - как эта песня важна для них, что, наверняка, братья не раз исполняли её. Песенку о Западном кольце.
Видимо, это и сблизило меня с Женей тогда. Я будто увидел Женькину душу, увидел, какая она большая. Женькина душа звучала, рвалась наружу, впадала в песню - и голос Саши, брата Жени, звучал, и голоса сливались в одну реку. Большую, сибирскую...
Конечно же, его душа в первую очередь открывалась в стихах.
Не злитесь на меня, из тех даров,
что бережёте вы - мне ни один не нужен.
На небо променяв уютный кров,
из ста дорог вдруг вглядываюсь в ту же,
что выбрала меня и вверх, в эфир ведёт,
как тёплый ветер поднимает птицу,
в круг света и огня, туда, где всё пройдёт,
откуда невозможно возвратиться.
Когда я слушал это в записи, мне казалось, что Женя разговаривает со мной - оттуда, где он сейчас. Я переслушивал несколько раз. Плакал - и не мог остановиться. Вот он разговаривает со мной. А его - нет. И больше не будет. Никогда. Не обнимет меня Человек-Гора, мягкий, словно Винни Пух, поэт Женя Гаер, всегда носившийся с фантастическими идеями.
Жаль, что они не осуществились. Было что-то насчёт некой ассоциации творческих людей. Я не запомнил подробностей. Как всегда, всё упиралось в финансирование.
Да, Бог с ними, c идеями - был бы жив он.
И ещё: если не ошибаюсь, Женя не издал ни одной книги. Ни одной! А это - плохо для поэта. И я считаю, что нам, друзьям Жени, надо сделать ему такой подарок - собрать его стихи под одной обложкой и издать. Чтобы он там - на небе - по-прежнему улыбался нам. Да что я говорю - он и так улыбается. И никакие книги ему не нужны сейчас - но они будут нужны потом. Для других. Чтобы Поэт Евгений Гаер не превратился в бесследно исчезнувшую комету.
А этого никогда не будет. Не исчезнет.
Мы любим тебя, Женечка. Помним. И очень скорбим. И сделаем то, что в силах сделать здесь - на земле.
Прощай. Обнимаю тебя."
Оригинал взят с разрешения Андрея Ноября отсюда: https://vk.com/id103097?w=wall103097_6485%2Fall
Комментариев нет:
Отправить комментарий